Сказка Косоручка

Косоручка (вариант сказки 1)

В некотором царстве, не в нашем государстве, жил купец богатый; у него двое детей, сын и дочь. И померли отец с матерью. Братец и говорит сестрице: «Пойдем, сестрица, с эстого города вон; вот я займусь в лавочке — будем торговать, тебе найму фатерку1 — будешь жить». Ну, вот они пошли в другую губерню. Пришли в другую губерню. Вот брат определился, нанял лавочку с красным товаром. Вздумалось братцу жениться; вот он женился, взял таку себе жену — волшебницу. Собиратся брат в лавочку торговать и приказыват сестрице: «Смотри, сестрица, в доме». Жене ненавистно стало, что он приказыват сестре. Только она фтрафила2 — как мужу возвратиться, взяла перебила всю небель3 и ожидает мужа. Она встречает его и говорит: «Вот какая у тебя сестра, перебила у нас в кладовой всю небель!» — «Что же, это наживное дело», — отвечает муж.
Вот на другой день отправляется в лавку, прощается с женою и сестрой и приказыват сестре: «Смотри, сестрица, пожаласта, в доме как можно лучше». Вот жена это узнала время, в какое быть мужу, входит в конюшню и мужниному любимому коню голову снесла саблей. Стоит на крыльце и ждет его. «Вот, — говорит, — какая сестра твоя! Любимому коню твоему, — говорит, — голову снесла!» — «Эх, собачье собакам есть», — отвечает муж.
На третий день опять идет муж в лавки, прощается и говорит сестре: «Смотри, пожаласта, за хозяйкой, чтоб она сама над собой что не сделала али над младенцем, паче чаяния она родит». Она как родила младенца, взяла и голову срубила. Сидит и плачет над младенцем. Вот приходит это муж. «Вот какая твоя сестрица! Не успела я родить младенца, она взяла и саблей ему голову снесла». Вот муж ничего не сказал, залился слезьми и пошел от них прочь.
Приходит ночь. В самую полночь он подымается и говорит: «Сестрица милая! Собирайся, поедем мы с тобой к обедне». Она и говорит: «Братец родимый! Нынче, кажется, праздника никакого нет». — «Нет, сестрица, есть праздник, поедем». — «Еще рано, — говорит, — нам ехать, братец!» — «Нет, ваше (дело) девичье, скоро ли, — говорит, — вы уберетесь!» Сестрица милая стала убираться; убирается — не убирается она, руки у ней всё отваливаются. Подходит братец и говорит: «Ну, проворней, сестрица, одевайся». — «Вот, — говорит, — еще рано, братец!» — «Нет, сестрица, не рано — время».
Собралась сестрица. Сели и поехали к обедне. Ехали долго ли, не мало; подъезжают к лесу. Сестра говорит: «Что это за лес?» Он отвечает: «Это ограда вокруг церкви». Вот за кустик зацепились дрожечки. Братец говорит: «Встань, сестрица, отцепи дрожечки». — «Ах, братец мой милый, я не могу, я платье замараю». — «Я, сестрица, тебе новое платье куплю, лучше этого». Вот она встала с дрожек, стала отцепливать, братец ей по локоть ручки отрубил, сам вдарил по лошади и уехал от нее.
Осталась сестрица, залилась слезьми и пошла по лесу. Вот она сколько ни шла, долго ли, коротко ли ходила по лесу, вся ощипалась, а следу не найдет, как выйти из лесу. Вот тропиночка вышла и вывела ее из лесу уже через несколько годов. Вышла она с эстого лесу, и приходит в купеческий город, и подходит к богатищему купцу под окна милостину просить. У этого купца сын был, единый, как глаз во лбу, и влюбился он в нищенку. Говорит: «Папенька с маменькой, жените мене». — «На кого же тебе женить?» — «На этой нищенке». — «Ах, друг мой, разве в городе у купцов нет дочерей хороших?» — «Да жените; ежели вы мене не жените, я что-нибудь, — говорит, — над собой сделаю». Вот им это обидно, что один сын, как глаз во лбу; собрали всех купцов, все священство и спрашивают: что присудят, женить ли на нищенке или нет? Вот священники сказали: «Стало, его судьба такая, что его бог благословляет на нищенке жениться».
Вот он с нею пожил год и другой и отправляется в другую губерню, где ее брат, значит, сидит в лавочке. Вот он прощается и просит: «Папенька с маменькой! Не оставьте вы мою жену: не равно она родит, вы пишите ко мне тот раз и тот час». Как уехал сын, так чрез два ли, три ли месяца жена его родила: по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце. Как отец с матерью обрадовались, так тотчас сыну своему любимому письмо стали писать. Посылают старичка с запиской с эстою поскоряючи. А невестка уж, значит, узнала об этом, зазывает старичка: «Поди, батюшка, сюда, отдохни». — «Нет, мне некогда, на скорую руку посылают». — «Да поди, батюшка, отдохни, пообедаешь».
Вот посадила его обедать, а сумочку его унесла, вынула записочку, прочитала, изорвала ее на мелкие клочьи и написала другую, что твоя, говорит, жена родила — половина собачьего, половина ведмежачьего4; прижила в лесу с зверями. Приходит старичок к купеческому сыну, подает записку; он прочитал да слезьми и залился. Написал письмо, что до мово приезду не трогать; сам приеду и узнаю, какой младенец народился. Вот потом эта волшебница опять зазывает старичка: «Поди посиди, отдохни», — говорит. Вот он зашел, она кой-как опять заговорила его, вытащила у него записку, прочитала, изорвала и написала, что как записка на двор, так чтоб ее со двора согнать. Принес старик эту записку; прочитали и огорчились отец и мать. «Что ж это, — говорят, — он нас в изъян ввел? Женили мы его, стало, ему жена не надобна стала!» Жаль им не так жену, как жаль младенца. Взяли благословили ее и младенца, привязали младенца к ее грудям и отпустили со двора.
Вот она пошла, залилась горькими слезьми, шла долго ли, коротко ли — все чистое поле, нет ни лесу, ни деревни нигде. Подходит она к лощине, и так ей напиться захотелось. Глянула в правую сторону — стоит колодезь. Вот ей напиться-то хочется, а наклониться боится, чтоб не уронить ребенка. Вот поглазилось5 ей, что будто бы вода ближе стала. Она наклонилась, ребенок и выпал и упал в колодезь. И ходит она вокруг колодезя и плачет, как младенца достать из воды? Подходит старичок и говорит: «Что ты, раба, плачешь?» — «Как мне не плакать! Я наклонилась к колодцу воды напиться, младенец мой упал в воду». — «Поди нагнись, возьми его». — «Нет, батюшка, у меня рук нет — одни локоточки». — «Да поди нагнись, возьми ребенка!» Вот она подошла к колодезю, стала протягивать руки, ей господь и пожаловал — очутились целые руки. Она нагнулась, достала ребенка и стала богу молиться на все четыре стороны.
Помолилась богу, пошла и пришла ко двору, где ее брат и муж, и просится ночевать. Вот муж говорит: «Брат, пусти нищенку; нищенки умеют и сказки, и присказки, и правды умеют сказывать». Вот невестка говорит: «У нас негде ночевать, тесно». — «Нет, брат, пусти, пожаласта; смерть люблю, как нищенки сказывают сказки и присказки». Вот пустили ее. Она и села на печку с младенцем своим. Муж и говорит: «Ну, душенька, скажи-ка нам сказочку... ну, хоть какую сторьицу6 скажи».
Она и говорит: «Сказки я не умею сказывать и присказки, а умею правду сказывать. Слушайте, — говорит, — господа, как я вам буду правду сказывать», — и начала рассказывать: «В некотором царстве, не в нашем государстве, жил купец богатый; у него двое детей, сын и дочь. И померли отец с матерью. Братец и говорит сестрице: пойдем, сестрица, с эстого города. И пришли они в другую губерню. Брат определился, нанял лавочку с красным товаром. Вот вздумалось ему жениться; он женился — взял себе жену волшебницу...» Тут невестка заворчала: «Вот пошла вякать7, б.... этакая!» А муж говорит: «Сказывай, сказывай, матушка; смерть люблю такие стории!» — «Вот, — говорит нищенка, — собирается брат в лавочку торговать и приказывает сестрице: смотри, сестрица, в доме! Жена обижается, что он всё сестре приказывает; вот она по злости всю небель переколотила...» И как она все рассказала, как он ее к обедне повез, ручки отрезал, как она родила, как невестка заманула8 старичка, — невестка наизнова кричит: «Вот начала чепуху городить!» Муж говорит: «Брат, вели своей жене замолчать; ведь стория-то славная!» Вот она досказала, как муж писал, чтоб оставить робенка до приезда, а невестка ворчит: «Вот чушь какую порет!» Вот она досказала, как она пришла к дому этому; а невестка заворчала: «Вот, б...., начала орать!» Муж говорит: «Брат, вели ей замолчать; что она все перебивает?» Вот досказала, как ее пустили в избу и как начала она им правды сказывать... Тут она указывает на них и говорит: «Вот мой муж, вот мой брат, а это моя невестка!» Тут муж вскочил к ней на печку и говорит: «Ну, мой друг, покажи же мне младенца, правду ли писали отец и мать». Взяли робеночка, развили9 — так всю комнату и осветило! «Вот правда-истина, что не сказки-то говорила; вот моя жена, вот мой сын — по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, а против сердца красно солнце!»
Вот брат взял из конюшни самую что ни лучшую кобылицу, привязал к хвосту жену свою и пустил ее по чисту полю. Потель10 она ее мыкала, покель принесла одну косу ее, а самоё растрепала по полю. Тогда запрягли тройку лошадей и поехали домой к отцу, к матери; стали жить да поживать, добра наживать; я там была и мед-вино пила, по усам текло и в рот не попало.

Ссылки:
1 Квартиру.
2 Потрафила.
3 Мебель.
4 Медвежьего.
5 Почудилось, показалось.
6 Исторьицу.
7 Надоедать рассказами, болтать пустяки.
8 Заманила, зазвала.
9 Т. е. сняли свивальник и пеленки.
10 До тех пор; покель — пока.

Косоручка (вариант сказки 2)

Жил купец, были у него сын да дочь. Пришло время купцу помирать; он и просит сына, чтобы он сестру свою любил, берег, никому в обиду не давал. Вот отец умер; сын через несколько дней на охоту поехал, а была у него злая жена, взяла да и выпустила коня на волю. Муж приезжает домой, она с жалобой: «Вот ты любишь свою сестру, лелеешь ее, а она твоего коня выпустила». — «Собака его ешь! Конь — дело наживное, а другой сестры я не наживу». Через несколько дней опять отлучился муж на охоту; жена его выпустила сокола из клетки. Только что воротился он домой, она стала жаловаться: «Вот ты сестре своей все спускаешь, а она выпустила сокола из клетки!» — «Э, сова его клюй! Сокол — дело наживное, а другой сестры у меня не будет!» В третий раз отлучился муж куда-то по своим делам; жена схватила своего единственного сына, побежала в табун и бросила лошадям под ноги. Муж воротился, она опять жалуется: «Вот какова твоя сестра! За всю любовь твою она нашего сына конями истоптала!» Тот страшно рассердился, взял сестру и отвез в дремучий лес.
Много ли, мало ли она в нем жила, обносилась вся и засела в дупло. В некое время охотился в этом лесу королевский сын; собаки набежали на красную девицу, обступили кругом дерево и лают. «Знать, на звериный след напали!» — думает королевич и давай травить. «Не трави меня, млад юноша! — отозвалась купеческая дочь. — Я человек, а не зверь». — «Выходи из дупла», — говорит ей королевич. «Не могу, я нага и боса». Он сейчас слез с коня и бросил ей свой плащ; она оделась и вышла. И видит королевич совершенную красавицу, взял ее с собою, привез домой, поместил в особую горницу и не стал никуда ездить — все дома сидит. Спрашивает его отец: «Любезный мой сын! Что с тобой сталося? Прежде ты отлучался на охоту по неделе и больше, а теперь все дома сидишь». — «Государь мой батюшка и государыня матушка! Виноват я перед вами: нашел я в лесу такую красавицу, что ни вздумать, ни взгадать! Если б только вы меня благословили, не желал бы я себе иной супруги». — «Хорошо! Покажь нам ее». Приводит он свою суженую; король с королевою согласились на его просьбу и обвенчали их.
Пожил королевич с своей женою несколько времени, и понадобилось ему на службу ехать. Просит он своего отца: «Кого бы ни родила моя жена — уведомьте меня с скорым гонцом». Королевна родила без него сына — по локоть руки в золоте, по колена ноги в серебре, во лбу месяц, супротив ретива сердца красное солнце. Тотчас изготовили письмо о новорожденном сыне и послали к королевичу скорого гонца. Случилось ему проезжать мимо того города, где проживал купеческий сын; поднялась буря, гонец и заехал в тот дом, откуда была ихняя королевна вывезена. Хозяйка истопила ему баню, послала париться, а сама переписала письмо: «Твоя-де жена родила козла с бородой», — и запечатала. Гонец приезжает к королевичу, подает бумаги; тот прочитал и пишет к отцу: «Что бог ни дал — беречь до меня!»
На обратном пути заезжает гонец в тот же дом. Хозяйка по-прежнему отправила его в баню, а сама за бумаги и переписала письмо, чтоб отрубить у королевны руки по локоть, привязать младенца на грудь и отвести ее в темный лес.
Так и было исполнено. Ходила-ходила королевна по лесу, увидала колодец, захотела напиться, наклонилась в колодец и уронила туда своего сына. Стала она слезно просить бога, чтоб даровал ей руки младенца вытащить. Вдруг чудо совершилось — руки явилися; она вытащила сына и пошла странствовать.
Много ли, мало ли странствовала, приходит в нищенском рубище на родину и попросилась ночевать у брата. Сноха ее не узнала. Вот она села в уголок, то и дело что прикрывает своему сыну руки да ноги. На ту пору приезжает туда же королевич, начал с ее братом — купеческим сыном есть, пить, веселиться. Брат говорит: «Кто бы нас потешил — из короба в короб орехи пересыпал?» Мальчик просится: «Пусти меня, матушка! Я их потешу»: а она не пускает. Брат услыхал, что она не позволяет, и говорит: «Поди, поди, сиротиночка! Пересыпь орешки». Мальчик взял орехи и стал сказывать: «Два ореха в короб, два из короба... Жил-был брат с сестрой; у брата была злая жена, сгубила сестру наговорами. Два ореха в короб, два из короба... Отвез брат сестру в дремучий лес; натерпелась она и голоду и холоду, обносилась вся. Два ореха в короб, два из короба... Приехал с охотой в дремучий лес королевский сын; увидал мою матушку, влюбился в нее. Два ореха в короб, два из короба... Взял ее за себя, родила она меня — по локоть руки в золоте, по колена ноги в серебре, во лбу месяц, супротив ретива сердца красное солнышко. Два ореха в короб, два из короба...» И так-то, пересыпая орехи из короба в короб, рассказал все, что с ними было, а после и говорит: «Здравствуйте, родимый батюшка и богоданный дядюшка!» Дядя взял свою жену и по общему суду казнил ее, а потом все вместе поехали к старому королю. Король со королевою сильно возрадовались, увидя свою невестку со внуком; и стали королевич с королевною жить-поживать да добра наживать.

Косоручка (вариант сказки 3)

Быў бацька з маткаю, мел дачку з сынам. Бацька з маткаю помер, і пакінулі брата з сястрою. Узяў брат дай ажаніўся; ідзе ў госці — сястру кліча, ідзе на спацыр1 — сястру кліча, гдзе якую сукню2 купіць, то для сястры лепшую3. Дак жонцы крыўда4 стала! Даў бог сястры дзіцятка, а ў сястры есць муж, да вельмі далека. Жонка кажа: «Ну што ты лепша сястры глядзішь, як мяне. Прыедзе яе муж, то будзе яну глядзеці». Пагадзіўшы, прыежджае муж; дак яна гаворыць: «Ты прыехаў да яе, а яна з братам жыве — не глядзіць цябе!» Дак мужык5 кажа: «Жонка! Прыберыся, пайдзем на спацыр і вазьмі дзіця з сабою». Пашлі яны ў лес, прывеў ён да карча6: «Палажы рукі!» Як яна палажыла, дак ён узяў дай па локці адсек.
Яна ўзяла дзіця і пашла; прыходзіць яна да вады, дак рук няма; як напіцца вады? Нагнулася дай дзіця упусціла. Стаіць, бедная, дай плача, дак ёй з вады адзываецца: «Дзеўка, дзеўка! Не плач, бяры дзіця». Дак яна адказывая7: «Якже ж я буду браць, калі ў мяне рук няма!» — «Тачы8 ваду, дасць бог рукі». Як яна адтачыла, даў бог рукі; дак яна ўзяла дзіця дай пашла. Ідзе дарогаю, сустрэчае яну пан; дак ён пытаецца: «Адкуль ты, кабета?»9. Дак яна адказала: «Няма чаго пану казаць, адкуль я; некалі была паняй, цяпер кабетай завуць». — «Ні пашла б ты ка мне на службу?» Яна кажа: «Пайду; алі10 ці возьмешь мяне з дзіцём?» Дак ён кажа: «Вазьму».
Яна прыехала, дак той сын расце да усе заве11 яго татам12. Ён кажа: «Якій я твой тата?» Дак ён кажа: «Прашу, татулячко, не прагневацца, маёй матульцы13 татулько рукі адсек, дак матулька пашла плачучы і мяне ў ваду ўкінула; з вады аддалося матульцы: «Не плач, кабетко! Бяры дзіця, дасць бог рукі». Дак матулька ўтачыла ваду, даў бог рукі. Матулька шла і татулька пазнала, а татулька маткі не!»

Ссылки:
1 На гулянье (от нем. spazieren).
2 Юбку (Ред.).
3 Лучшую.
4 Обида.
5 Муж.
6 К пню.
7 Отвечает.
8 Точить — проливать, цедить (здесь в смысле: омочи водою).
9 Женщина; раба.
10 Но.
11 Зовет.
12 Отцом.
13 Матери.

Косоручка (вариант сказки 4)

Жил-был царь, у него были сын и дочь. Царь помер, и остались одни — братец с сестрицей. «Сестрица, — говорит он, — отдадим тебя замуж». — «Нет, братец, лучше тебя наперед женим». Вот он и женился, а сестрицу все не забывает и при жене любит и почитает ее по-старому; в ином деле жены не послушает, а что скажет сестрица — то и сделает. Братниной жене стало то завистно. Вот раз как-то он уехал, жена возьми что ни есть лучшего коня под золотым ковром — изрубила на мелкие части. Приезжает муж, она сидит да плачет. «Что ты плачешь?» — «Как же мне не плакать? Твоя сестра-злодейка пришла в конюшню да что ни есть лучшего коня под золотым ковром изрубила на мелкие части». — «Ну, пусть волкам будет мясо!» В другой раз уехал муж; жена взяла сокола в золотой клетке — изрубила на мелкие части, сама сидит да плачет. Воротился муж. «Чего ты плачешь?» — «Как же мне не плакать? Твоя сестра-злодейка взяла сокола в золотой клетке — изрубила на мелкие части», — «Ну что ж, сова его клюй!»
Опять уехал муж, жена взяла свое дитя, изрубила на мелкие части, сидит и разливается горючими слезами. Приехал муж и спрашивает: «Чего ты плачешь?» — «Как же мне не плакать? Твоя сестра-злодейка изрубила нашего детеныша». Брат приказал сестрице нарядиться: «Приоденься-ка да поедем со мною!» Не говоря ни слова, она оделась; брат взял топор и повез ее в лес; остановился у дубового пня и говорит: «Ну, сестра, клади свою голову на этот пень. Я ее отрублю!» Стала сестрица лить перед ним слезы и упрашивать: «Родимый мой братец! Не руби головы, отруби лучше мои белые руки по самые локотки». Он отрубил ей руки по самые локотки и уехал домой, а сестрица пошла скитаться по лесу: где день, где ночь! Ходючи по темному лесу, изорвалась она, всю одежду по кустам оставила, и стали кусать ее комары да мошки — а прогнать-то нечем! Вот она и спряталась в дупло.
На ту пору выехал на охоту королевич; собаки напали на ее след, прибежали к дуплу, так и вьются вокруг дерева да лают. «Кто здесь? — спросил королевич. — Отзовись и выйди!» — «Я бы вышла, — говорит девица, — да я голая!» — «Ничего, выходи и так!» Вот она и вышла; увидал королевич, что она такая красавица, а без рук, взял ее одел и повез к себе во дворец. Только снится ему, что говорит чей-то голос: возьми ты за себя замуж эту безрукую — она породит тебе сына — по локти руки в золоте, по колена ноги в серебре, во лбу красное солнце, на затылке светел месяц! Снится раз, и два, и три раза. Вздумал королевич на ней жениться, а мать говорит ему: «Разве нельзя найти королевну, что хочешь на ней жениться? Она хоть и красавица, да рук нету». — «Ничего, — говорит, — ведь ей не работать; я красоту ее и сплю — в глазах вижу!» Ну и поженился.
Стали они жить. Только королевичу понадобилось ехать в то государство, откудова пришла его жена; он и наказывает своей матери: «Матушка, как скоро родится у меня сын — сейчас напиши ко мне». Простился и уехал. Пришло время; королевичева жена родила сына — по локти руки в золоте, по колена ноги в серебре, во лбу красное солнце, на затылке светел месяц. Королева сейчас написала к сыну письмо; посланный с этим письмом зашел в дом к злой братниной жене. Та выведала обо всем и подменила письмо другим, в котором написала: родила-де твоя жена щенка, а не сына. Как прочитал королевич письмо, призадумался и написал к матери в ответ, чтоб до приезда его выслали королевну из царства вон, а то-де как приеду — совсем ее изрублю.
Вот делать-то нечего, привязали ей ребенка полотенцем к плечам и выслали из царства. Пошла она куда глаза глядят. Шла долго-долго; захотелось ей напиться, вот она нагнулась к колодцу и уронила мальчика в воду. Стоит и плачет. Идет старец — Никола, угодник божий. «Что ты плачешь?» — «Сына уронила в воду, дедушка!» — «Достань его». — «О, если б у меня были руки!» — «Нагнись только и протяни локотки». Она нагнулась и протянула локотки — и вдруг стали у нее руки; она взяла ребенка и стала благодарить бога. «Ну, ступай с богом!» — сказал старец и невидимо исчез.
Пошла королевна путем-дорогою, пришла к своему брату, а там и королевич; попросилась она ночевать. Пустили ее и заставляют сказывать сказки. Она говорит: «Я сказывать сказки не умею, а умею сказывать правду. Только чур меня не перебивать, а кто перебьет — с того голова долой!» На том и положили... (Продолжается сказка так же, как и напечатанная под вариантом 1.) Узнал королевич свою жену и обрадовался. Братнину жену тотчас присудили привязать к злому жеребцу и пустить в чистое поле. Понес ее жеребец и размыкал по полю: где ударилась она головою — там сделалась высокая могила, где ударилась задом — там стала глубокая долина. А королевич и теперь живет с своею королевною да радуется.
Косоручка // Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. — М.: Наука, 1984—1985. — (Лит. памятник

Сказки Афанасьева